Рациональное зерно, или Кофе как средство от кризиса
Сегодня многие говорят о приближающейся второй волне финансового кризиса. Экономисты делают настораживающие прогнозы, анализируя состояние финансовых институтов страны. Производственники пугают друг друга различными вариантами катастрофического развития с
Не возьмусь говорить обо всем рынке, скажу только о своем «родном» сегменте кофе. Предыдущий катаклизм 2008 года вернее любых прогнозов экспертов говорит нам, что катаклизмов не будет. И оптимизм этот отнюдь не самоуверенный: думаю, его разделят многие производственные компании на продуктовом рынке.
Для нас тот кризис протекал в основном в информационном поле: лавина тревожных сообщений в СМИ, телевизионные выступления чиновников, президента, хроники финансовых потерь крупного бизнеса, паника в связи с увольнением специалистов в финансовых компаниях — все это звучало как вести с полей сражения. Но в реальности кризисные ужасы прошли мимо нашего сектора. Мы получали заказы, отгружали продукцию, набирали менеджеров и жарщиков кофе.
Да, конечно, кофе — это продукт питания, который потребляется утром, днем, вечером, на работе. И его специфика такова, что потребление с кризисом только возрастает: активнее проводятся переговоры, и чем напряженнее ситуация в экономике, чем больше в ней «суеты», тем больше люди пьют кофе, тем больше «кофейники» выигрывают. В общем, в тот период наш оборот вырос довольно существенно.
И это касалось не только «кофейников». Мой знакомый ресторатор, например, однажды похвастался ростом выручки, который произошел как раз в «кризисный» год — и тоже благодаря кофе. Да, традиционного наплыва публики по вечерам в его заведении в 2009‑м почти не стало. Зато увеличилось число дневных посетителей. Но и они приходили не столько покушать, сколько посидеть, поговорить. Сидели подолгу и пили кофе, много кофе. В общей сложности выпивали его в пять раз больше, чем в обычные времена. А надо сказать, что на чашке кофе рентабельность гораздо выше, чем на блюдах. Доход заведения остался примерно прежним, зато рентабельность заметно выросла. Такой вот побочный эффект «кризиса».
Но постойте, разве рост доходов — это кризис? Для себя мы договорились так: кризис — это когда нет заказов, а пока имеются покупатели, готовые платить деньги за продукцию, пока есть сбыт, ни о каком кризисе не может быть и речи. И все это время с 2008 года мы работаем в нормальном режиме, стабильно наращивая объем продаж.
Но суть происходящего не только и не столько в кофе. Поток машин в пик кризиса (начало 2009-го) на дорогах не снизился, по-прежнему было сложно припарковаться около торговых центров. Люди не перестали потреблять товары — и уж точно не прекратили покупать продукты. И у меня сложилось устойчивое мнение о кризисе 2008 года как об информационной атаке и проблемах только банковской сферы, в которую пытались втянуть все остальные отрасли экономики.
Да, банки, отреагировав на события, стали вносить коррективы в привычный ход вещей, словно сговорившись осложнять нашу работу. Они вдруг активно стали предостерегать нас от работы по схеме поставки товара с отсрочкой платежа, «транслируя» на нас собственные страхи. Причем речь шла о поставках партнерам, с которыми мы сотрудничали на протяжении всей истории компании. Между тем это была обычная практика: нашим региональным дистрибьюторам требовался товарный кредит на время, необходимое для доставки продукции до конечного магазина, и мы-то всегда относились к этому с пониманием.
Между тем банки выдали свои рекомендации, и мы по их настоянию начали зондировать финансовое положение клиентов. Выяснилось, что оно никак не изменилось. Тем не менее банки увеличили стоимость кредитных денег и перестали финансировать наших клиентов. И, как ни парадоксально, многие из них, при отсутствии банковских инструментов и кредитов, предпочли работать с нами по предоплате. Нормальный кругооборот изменился, но у них все равно были деньги. И эти деньги «прокручивались» через новую партию товара. Мы предлагали реальный продукт. И на тот момент была разработана система льгот для компаний, которые работали по предоплате. Нам это было более выгодно и интересно. В результате выиграли все. Все, кроме банков.
По нашим данным, ни один из крупных игроков не приостановил свою деятельность, весь кофейный рынок работал без сбоев, да и западные операторы тоже не изменили схему работы.
Конечно, трудно представить себе финансовые институты и бизнес функционирующими отдельно. Но если экономика производства взвешенна и разумна, если она не строится по принципу игры ва-банк, а работает по четкой схеме с учетом рисков при оптимальном ценообразовании, то бояться кризиса не стоит. Особенно на продуктовом рынке: ведь человек во все времена хочет есть как минимум три раза в сутки, а уж пить кофе — и того чаще.
Эльмар Агаев — коммерческий директор компании «Куппо»
Бизнес-Журнал
Для нас тот кризис протекал в основном в информационном поле: лавина тревожных сообщений в СМИ, телевизионные выступления чиновников, президента, хроники финансовых потерь крупного бизнеса, паника в связи с увольнением специалистов в финансовых компаниях — все это звучало как вести с полей сражения. Но в реальности кризисные ужасы прошли мимо нашего сектора. Мы получали заказы, отгружали продукцию, набирали менеджеров и жарщиков кофе.
Да, конечно, кофе — это продукт питания, который потребляется утром, днем, вечером, на работе. И его специфика такова, что потребление с кризисом только возрастает: активнее проводятся переговоры, и чем напряженнее ситуация в экономике, чем больше в ней «суеты», тем больше люди пьют кофе, тем больше «кофейники» выигрывают. В общем, в тот период наш оборот вырос довольно существенно.
И это касалось не только «кофейников». Мой знакомый ресторатор, например, однажды похвастался ростом выручки, который произошел как раз в «кризисный» год — и тоже благодаря кофе. Да, традиционного наплыва публики по вечерам в его заведении в 2009‑м почти не стало. Зато увеличилось число дневных посетителей. Но и они приходили не столько покушать, сколько посидеть, поговорить. Сидели подолгу и пили кофе, много кофе. В общей сложности выпивали его в пять раз больше, чем в обычные времена. А надо сказать, что на чашке кофе рентабельность гораздо выше, чем на блюдах. Доход заведения остался примерно прежним, зато рентабельность заметно выросла. Такой вот побочный эффект «кризиса».
Но постойте, разве рост доходов — это кризис? Для себя мы договорились так: кризис — это когда нет заказов, а пока имеются покупатели, готовые платить деньги за продукцию, пока есть сбыт, ни о каком кризисе не может быть и речи. И все это время с 2008 года мы работаем в нормальном режиме, стабильно наращивая объем продаж.
Но суть происходящего не только и не столько в кофе. Поток машин в пик кризиса (начало 2009-го) на дорогах не снизился, по-прежнему было сложно припарковаться около торговых центров. Люди не перестали потреблять товары — и уж точно не прекратили покупать продукты. И у меня сложилось устойчивое мнение о кризисе 2008 года как об информационной атаке и проблемах только банковской сферы, в которую пытались втянуть все остальные отрасли экономики.
Да, банки, отреагировав на события, стали вносить коррективы в привычный ход вещей, словно сговорившись осложнять нашу работу. Они вдруг активно стали предостерегать нас от работы по схеме поставки товара с отсрочкой платежа, «транслируя» на нас собственные страхи. Причем речь шла о поставках партнерам, с которыми мы сотрудничали на протяжении всей истории компании. Между тем это была обычная практика: нашим региональным дистрибьюторам требовался товарный кредит на время, необходимое для доставки продукции до конечного магазина, и мы-то всегда относились к этому с пониманием.
Между тем банки выдали свои рекомендации, и мы по их настоянию начали зондировать финансовое положение клиентов. Выяснилось, что оно никак не изменилось. Тем не менее банки увеличили стоимость кредитных денег и перестали финансировать наших клиентов. И, как ни парадоксально, многие из них, при отсутствии банковских инструментов и кредитов, предпочли работать с нами по предоплате. Нормальный кругооборот изменился, но у них все равно были деньги. И эти деньги «прокручивались» через новую партию товара. Мы предлагали реальный продукт. И на тот момент была разработана система льгот для компаний, которые работали по предоплате. Нам это было более выгодно и интересно. В результате выиграли все. Все, кроме банков.
По нашим данным, ни один из крупных игроков не приостановил свою деятельность, весь кофейный рынок работал без сбоев, да и западные операторы тоже не изменили схему работы.
Конечно, трудно представить себе финансовые институты и бизнес функционирующими отдельно. Но если экономика производства взвешенна и разумна, если она не строится по принципу игры ва-банк, а работает по четкой схеме с учетом рисков при оптимальном ценообразовании, то бояться кризиса не стоит. Особенно на продуктовом рынке: ведь человек во все времена хочет есть как минимум три раза в сутки, а уж пить кофе — и того чаще.
Эльмар Агаев — коммерческий директор компании «Куппо»
Бизнес-Журнал
Комментарии